Она шла уверенным шагом, словно печатая ритм музыки, раздающейся из яркозелёных наушников. На вид ей было лет четырнадцать, и её юное, открытое лицо вызывало улыбки редких прохожих. Кто-то вспоминал себя в её возрасте, кто-то просто желал ей в душе добра и счастливого будущего.
Но были и исключения. Исключение стояло в тени подворотни и пристально разглядывало приближающуюся девчушку. Выждав подходящий момент, мрачный тип отлепился от тени, преградил путь юному созданию и громко заявил: "А теперь стоять на месте! И без лишних движений, понятно?"
Девочка удивлённо приподняла наушники:
— Вы что-то сказали? Извините, я не расслышала из-за Баха. Вам нравится Бах?
— Какая баха? — оторопел мрачноватый парень в капюшоне.
— Ну, Бах, орган, токката ре-минор, Иоганн Себастьян который...
— А, "ре-минор", кличка такая! — оскаблился капюшон. — Слышал, конечно, только не поможет тебе. Телефон давай и деньги!
— Ух-ты, так сразу? И деньги, и телефон? Да на что они тебе, сердешный, ведь попользоваться не сумеешь! — озорные глаза изумрудно блеснули в сумерках.
— Как это?
— Да так. Телефон заблокирован и включён GPS-определитель, а деньги на карте. Разве что сто рублей наскребу, да и то, подумаю, давать ли? И так "ягуаром" на милю несёт, самому не противно?
Капюшон плавно сполз, обнажив давно не мытую голову владельца.
— Ну ты даёшь, шмакодявка, борзая больно. Ща огребёшь по-полной!
— Это сегодня, в праздник прям? Восьмое марта, женский день...
— Во-во, женский. Ты-то мне и попалась, — ухмылка явно была не из добрых.
Девочка на секунду смутилась и опустила взгляд:
— А знаешь, ты будешь первым. С девушками доводилось общаться? Или только за деньги дают? Тогда ста рублей явно не хватит, а триста тебе сегодня не светит, уж извини.
И давай, решайся уже на что-нибудь, а то через пять минут начнётся комендатский час, и тебе придётся объяснять полицейским, что ты делаешь с несовершеннолетним ребёнком в столь позднее время.
— Ты шо, смеёшься надо мной? Да у меня таких, как ты было... — раскраснелся парень. Он резко двинулся к своей жертве, но тут же получил разряд из электрошокера, поваливший его наземь.
— Лучше бы ты оставался у себя жечь покрышки, мой шокающий друг, — грустно произнесла юная особа и скрылась в подворотне.
Через минуту оттуда раздался урчащий звук и из двора выкатился яркозелёный "Кавасаки". Помедлив секунды две возле стонущего амбала, мотоцикл резво набрал скорость и скоро изчез из виду. Кстати, шлем у наездника тоже был в тон любимым наушникам, слегка выглядывающим из рюкзака за спиной.
